РЬЕВ АПОСТОЛ (уп. 1659–1666)

-

грек, родом из Афин, иконописец. Есть сведение, что настоящее имя его - Павел, Апостол - прозвище (РГАДА. Ф. 159. Оп. 2. Д. 247, Л. 18-19) (Павленко 1989).

В Москву приехал 4 ноября 1659 г. из Молдавии (?).  26 декабря того же года подал челобитье царю (Бантыш-Каменский Н. Н. Реестры греческим делам Московского архива Коллегии иностранных дел (Российский государственный архив древних актов. Ф. 52. Опись. 1). М., 2001. С. 128).

“По твоему великаго государя указу, — пишет Апостол Юрьев в своей челобитной царю, — и по грамоте при Никоне патриархе в Молдавской и Волоской земле велено выслать к тебе, великому государю, к Москве нас иконописцев добрых, и нас, государь, иконописцев, обрелось в той земле три человека”.

Не имея денег на проезд до Москвы, эти иконописцы заняли у гречан — торговых людей сто ефимков и пустились в дальний путь. Не легка была эта дорога — на ней оба товарища Апостола Юрьева умерли (“И судом Божиим, — говорит Юрьев, — тех моих дву товарищев на дороге не стало”). По своем приезде в Москву Апостол Юрьев вместе с другими приезжими греками представлялся государю, “при царской светлости очи видел и у руки был”.

В Посольском приказе Юрьев заявил, что “приехал он к великому государю послужити на время иконным письмом”. “И великий государь царь… указал того иконописца отослати из Посольскаго приказу в Оружейный приказ”.

Заведывающий Оружейным приказом окольничий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово, приняв Юрьева в Оружейный приказ, велел ему 9 января 1660 г., несомненно, желая убедиться в степени его иконописного искусства, написать три иконы: “Спасов образ Вседержителя на престоле, Покрова Пречистыя Богородицы, Преображение Господа нашего Иисуса Христа. А к тому иконописному делу дано ему, Апостолу, красок сурику, бакану виницейскаго, голубца, яри виницейской, зелени, черлени, по 5 золотников, белил полфунта, чернил тож, сусальнаго золота 30 листов”.

11 января Апостол Юрьев приступил к работе, причем ему было отведено помещение на Патриаршем дворе (“велено мне жить на патриарше дворе в палатах”) и назначено содержание — поденного корма по 10 денег на день “да вина с кружечнаго двора по три чарки, да по две кружки пива, да меду по кружке”.

Но не успел грек написать ни единой иконы, как уже написал царю челобитную, где “выезжий работник” царский “иконописец гречинин Апостолка Юрьев” просил государя сравнять его относительно жалованья против “иных”, его (Юрьева) “братии выезжих гречан” и назначить содержание приехавшим с Юрьевым его племяннику и человеку, чтобы им всем троим, живя на одно только Апостола Юрьева жалованье, “голодною смертию не умереть”. Просил также грек назначить ему и конский корм. “Конскаго корму, — писал Юрьев, — ничего мне не указано, а у меня кляча есть”.

Вследствие этой челобитной, 21 января состоялся царский указ о прибавке жалования Юрьеву по 10 денег на день на его племянника и человека, а 22 января пожалована невзачет (“в приказ”) полтина. Только кляча, кажется, осталась без государева жалованья, по крайней мере, о назначении ей конскаго корма от царя нет указаний в документах бывшего Архива Оружейной палаты, являющихся для нас пока единственным источником сведений о службе Апостола Юрьева при московском дворе. 6 февраля Юрьев принес в Оружейный приказ оконченную им первую икону — “Спасов образ Вседержителя”, а 7 марта остальные две из заказанных 9 января — иконы Покрова Богородицы и Преображения Господня, а также и еще одну — Евстафий Плакида. Все эти иконы были “писаны на красках”.

10 марта окольничий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово приказал иконописца Апостола Юрьева “по прежнему отослать в Посольский приказ, куда грек и был доставлен 14 марта приставом Алешкою Дементьевым”.

27 марта было решающим судьбу Апостола Юрьева: в этот день “было пришествие” государя в Оружейный приказ. Царь обратил внимание на произведение кисти Юрьева и указал взять “в верх за собою великим государем написанныя Апостолом четыре иконы, а на следующий день”, по государеву именному указу, окольничий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово приказал иконописца Апостола Юрьева по-прежнему взять из “Посольскаго приказу в Оружейный приказ; а приказал ему написать в Оружейном приказе Спасов образ седящего на престоле, посторон Пречистыя Богородицы да Предтечи Иоанна. Иконописец почал краски тереть марта с 29-го числа. А к тому стенному письму дано ему красок киноварью, черлени, вохры немецкия — по фунту, празелени, голубцу — по полфунту, сурику, лазори по фунту (сурику 2 ф.), клею рубья 1 ф. Да ему-ж Апостолу велено написать в Оружейном же приказе над большими казенными дверьми в верху на стене бытьи, внизу травы. А к тому стенному письму дано ему, Апостолу, красок — черлени, киноварю, зелени, вохры немецкия, голубцы, празелени, лазори, крутику по фунту”. 5 апреля сделана была прибавка к жалованию Апостолу Юрьеву: окольничий Богдан Матвеевич Хитрово и стольник Афанасий Иванович Нестеров приказали емуж, Апостолу, дать с сего числа по 2 алт. на день; а 18 апреля даны прибавочные деньги и за прошлое время с 6 февраля, и уплачено за воскресные и “прогульные” дни (с 7 по 26 марта, когда Юрьев находился в Посольском приказе) — по 2 алт. на день, “да ему же иконописцу велено дать государева жалования в приказ за иконописное и стенное письмо сукна добраго кармазину 4 аршина”.

Ободренный царским вниманием, грек придрался к случаю пожалования ему сукна и не преминул подать государю новую челобитную — пожаловать ему и на подкладку, так как, пишет Юрьев, “в том твоем государеве жалованье в сукне мне, холопу твоему, платна сделана и прикладу купить нечем и от мастерства дать нечево”. Государь не отказал греку и на этот раз и пожаловал ему “в приказ” 3 руб.

В сентябре Апостол Юрьев, указав на обстоятельства своего приезда в Москву, а также на то, что все греки, представлявшиеся вместе с Юрьевым государю, на отпуске в свою землю получили царское жалованье, просил царя пожаловать его “для его иноземства и выезду и в… скудости”. При удовлетворении этой челобитной руководились тем, кто из приезжих греков сколько получил государева жалованья “в приказ”.

Не замедлила поступить к царю и другая челобитная того же грека Апостола Юрьева о прибавке ему жалования, так как “все дорого”, чтобы ему, “будучи у государева дела, с женишком своим голодною смертию не помереть”.

Со 2 октября царь приказал выдавать греку поденного корма по 3 алт. по 2 деньги в день, т. е. сколько получали иконописцы 1-й статьи.

В ноябре была готова новая просьба назначить греку денежное и хлебное жалованье “против иных мастеров, как идет Стефану Резанцу с товарыщи”. “А без того твоего государева окладу, — писал Юрьев, — мне… будучи у… дела, не прокормиться потому, государь, что все дорого”.

Вследствие этой челобитной, Апостол Юрьев стал получать с 11 ноября 1660 г. годовое денежное и хлебное жалование — всего 20 руб. в год и поденного корма по 3 алт. и 2 деньги в день.

В 1660 г. кроме написания указанных выше икон Апостол Юрьев писал, как он сам говорит, “безпрестанно” в Оружейной палате — “стенное” и в набережных хоромах — “палатное письмо”, а также “чево заставят — всякое письмо”, прописывал золотом одно Евангелие напрестольное и “многия приказныя дела писал”. [В частности, он писал подволоку (потолок) в Оружейной избе в с. Покровском. — Забелин 1862.]

В 1661 г. Апостол Юрьев работает в Серебряной палате “всякое государево дело”, получая поденного корма уже вдвое больше против прежнего — именно по 6 алт. по 4 деньги на день.

Около марта грек, по его словам, все-таки чувствовал особенную нужду в деньгах. “Ныне государь, — пишет он царю, — хлеб и всякий харч и дрова покупают дорогою ценою… А я… ныне стал скорбен, купить мне хлеба и всякаго харчу и дров стало нечем”. 2 апреля государь “пожаловал иконописца Апостола Юрьева за многую его работу — велел ему дать своего великаго государева жалованья — в приказ — пять аршин тафты виницейской доброй”.

В июне 1661 г. Апостол Юрьев прописывал золотом Евангелие в хоромы к царевне Ирине Михайловне.

23 августа того же года Степану Резанцу и Апостолу Юрьеву “за письмо палат” было пожаловано платье, именно Юрьев получил — однорядку с пуговицами, “орочетую сукном”, кафтан камчатый, ферези тафтяные на белках, бархатную шапку “с душкою”, штаны суконные красные, шубу из мерлушек, под сукном добрым, ожерелье лисье, нашивка шелковая, сапоги сафьяновые.

В 1662 г. Апостол Юрьев писал царевичу Алексею Алексеевичу “стол своим золотом и красками, покупая на свои деньги. А куплено было золота и краски на 9 рублей” (Стлб. 170 г. № 185), которые и были уплачены греку 17 июля того же года.

 В декабре грек снова попросил себе прибавки жалованья в виду того, что “ныне хлеб и всякий харч и дрова — все дорого”, а получаемым Юрьевым жалованием “прокормиться” невозможно. Царь исполнил и эту просьбу грека, приказав ему “для всякия дорогови” прибавить поденного корма по 10 денег на день. Чем был занят Апостол Юрьев в это время, неизвестно, но, согласно его челобитной, он находился “безпрестанно… у государева дела”. [Сохранившийся документ от 12 февраля 170 г. свидетельствует о написании “Гречанином иконописцем Апостолом Юрьевым” по полотну цветных трав в Оружейную палату. Об объеме работ свидетельствует количество выданного ему холста - 100 аршин. См.: РГАДА. Ф. 396. Оп. 1. Ч. 7. Д. 7903. - Ред.]

В марте 1662 г. грек нашел новый повод выпросить себе корм и питье из дворцов на дни тезоименитств царя Алексея Михайловича и царевичей великих князей Алексея Алексеевича и Феодора Алексеевича против того, как идет эта дача в названные дни иконописцам Симону Федорову Ушакову, Федору Федорову Козлову, Степану Григорьеву Резанцу, и всем Оружейной палаты мастеровым людям.

А в апреле месяце Апостол Юрьев выпросил у царя “в приказ” 10 руб. на том основании, что, как говорит Юрьев, “по… государеву указу… государево жалованье иноземцом… и моей братии живописцам и иныя, что в Оружейной палате, муки и крупы и деньги по десяти рублев им дано, а мне… муки и крупы даны, а деньги не даны”.

В конце августа 1663 г. у Апостола Юрьева родился сын, на крестины которого дано было Юрьеву денег полтина, полведра вина. В том же году грек окрестил одного татарина. В своей челобитной царю по этому поводу Апостол Юрьев писал: “Парнишка, государь, у меня есть татарин, а не крещенец, а крестить хочу его ныне”. Юрьев просил выдать ему вперед за месяц жалованье, “чем бы… крестинишки сподобить”, и получил 9 руб. 10 алт.

В конце 1663 г. Апостол Юрьев принялся за расписывание древок для знамен и продолжал эту работу в 1664 г.; в декабре 1663 г. он писал 60 “древок пехотных знаменных”, в феврале 1664 г. 100 древок разными красками, причем Юрьеву “к тому делу в состав указал великий государь взять из приказу новыя четверти из запаснаго вина полведра”; в марте Юрьев писал в царские хоромы “три знаменныя древка маленькия” и пять древок “потешных”. В декабре Апостол Юрьев писал 17 древок пехотных и киот в Успенский большой собор к иконе Св. Николая Чудотворца, “что против царицина места”.

 1665 г. был неблагоприятен для Апостола Юрьева — получая по 3 руб. в месяц денежного жалованья, он часто оставался без работы. В расходной книге Оружейной палаты за 1665 г. в выписке о греке Апостоле Юрьеве было написано, что ему “дел никаких нет”. В довершение этого, окольничий и оружейничий Богдан Матвеевич Хитрово 1 июня распорядился впредь выдавать греку “жалованье, кормовыя деньги в те месяцы, в которые будут у дела, а на гулящие на давать”.

В октябре 1665 г. в Оружейную палату было куплено два золотника шелку к оружейному знамени, которое, может быть, писал Юрьев, и “кулек греку Апостолу на краски”.

В 1666 г., чувствуя себя в опале, Апостол Юрьев смиренно просит приходящегося ему жалованья за свою работу в течение пяти месяцев:

“Бьет челом холоп твой, иноземец Оружейной палаты живописец Апостолка Юрьев. Работаю я, холоп твой, тебе, великому государю, безпрестанно по вся дни, и в воскресные дни, и в Господские праздники — день и ночь, пять месяцев, а твоего великого государева жалованья денежного корму не дано мне, холопу твоему, ни единой деньги, и работаю не волею. А что работал я тебе, великому государю, в те месяцы, и тому роспись под сею челобитною”.

Вот эта интересная и весьма важная для нас “роспись, где что иконнаго дела и стенного писал” Апостол Юрьев за это время.

“В Новодевичье монастыре в трапезе писал девять икон местных да на стене писал травы и птицы три недели. У великаго государя в саду писал 12 дверей да 4 столба шесть недель. В Успенском большом соборе писал киот, что стоит Богородица, да четыре древа больших, да 4 железа больших — 4 дни. У Троицы на рву — Василия Блаженнаго писал двои двери да 4 окошка, да починивал два киота две недели. Государю царевичу написал 40 листов на бумаге александрийской древа и люди и звери и птицы — три недели. В столовой палате писал решетку неделю. У Благовещения в соборе в паперти писал двери 4 дни. [Н. Д. Извеков предполагает, что это медные золоченые двери с изображением Благовещения, видений пророков, сивилл и греческих мудрецов, которые сохранились до нашего времени (Извеков 1906:10). Современные исследователи датируют врата от к. XV до сер. XVI в. См. Качалова, Маясова, Щенникова 1990:81).]

В соборе у Рождества, что у великаго государя на сенях, золотил три орла четыре дни. В саду у царевича писал четыре двери неделю. Писал два орла, что посланы в Астрахань, пять ден. У Благовещения на Арбате в церкви починивал 15 икон — две недели. В Измайлове на Ивановской пустоши в церкви написал 12 киотов с подзорами да 3 тябля новых, да починивал над царскими дверьми сень на золоте — три недели”.

Кормовые деньги “на те недели” даны были Апостолу Юрьеву, “опричь воскресных дней”, по гривне на день, т. е. в несколько раз меньше против того, что он получал прежде.

Этим документом заканчиваются все сведения об Апостоле Юрьеве за время его пребывания в Москве.

 После 1666 г. имя Апостола Юрьева в документах Оружейной палаты более уже не встречается. [...].

Остается одно место, где писал Юрьев, — это “в с. Измайловском на Ивановской пустоши” в церкви, там целых 3 новых тябля и 12 киотов с подзорами принадлежали кисти Юрьева (Успенский 1910).